Форум » Фанфики » Военные учения, Фэндом: Fullmetal Alchemist Пейринг: Кимбли/Мустанг » Ответить
Военные учения, Фэндом: Fullmetal Alchemist Пейринг: Кимбли/Мустанг
Jenny: ВОЕННЫЕ УЧЕНИЯ Автор: Jenny Бэта: Two-Face Фэндом: Fullmetal Alchemist Пейринг: Кимбли/Мустанг Рейтинг:PG-13 Жанр: angst Дисклеймер: все права принадлежат создателям аниме, автор ни на что не претендует. Повсюду гремят взрывы, осыпая пробегающих солдат комьями земли. Чей-то голос надрывно, и от того – непонятно, орет в микрофон никому не нужные команды. Отчетливо слышатся крики, стоны, ругань и иногда, стрельба. Это называется: военная тренировка в условиях, максимально приближенных к настоящей войне. Это называется: массовые учения под руководством самого фюрера, Кинга Брэдли. Это называется: полнейший бедлам. Деревянные стены временного штаба почти не заглушают шум снаружи, от чего особенно отчетливо ощущается нереальность и бессмысленность происходящего. Фюрер сыто жмурится и раздает новоявленным лейтенантам задания. В устной форме. Его раскатистый голос не могут заглушить даже усиливающиеся взрывы снаружи. - Лейтенант Рой Мустанг. Лейтенант Зольф Кимбли. - Да, сэр. Хором. Кимбли задевает локтем плечо Мустанга, отдавая честь, и Рой подавляет желание отодвинуться. Рой Мустанг ненавидит самовлюбленных эгоистов. Рой Мустанг ненавидит любимчиков фюрера. Рой Мустанг ненавидит тех, кто оказывается способнее его самого. - Ваша цель – уничтожение вышки в пятнадцати километрах отсюда. Впереди вас ожидает минное поле и отряд агрессивно настроенных противников. Даже, возможно, несколько отрядов. - Повеселимся, - тянет Кимбли, хищно ухмыляясь. Рой его энтузиазма не разделяет. - Кто еще, кроме нас, выполняет это задание? - На захват данной вышки направлены еще несколько, - Брэдли выделяет это «несколько», как будто из всего сказанного только это слово имеет значение, - парных отрядов. Ваша цель – прийти первыми. И еще, - фюрер поднимает указательный палец и с нажимом проговаривает, будто впечатывает каждую букву в сознание своих подчиненных, - имейте в виду, что все вокруг – ваши враги. Ясно? - Есть, сэр, - вяло усмехается Кимбли, отдавая честь. Ему наплевать на количество людей вокруг. Он никогда не разделял их на «друзей» и «врагов». Он не гнушается убивать. Даже в условиях учебной войны. - Но ведь это – учения, а не война? – дергается Рой. - Разумеется, лейтенант Мустанг, - покровительственно улыбается фюрер, и к его сытой улыбке добавляется что-то еще, больше всего похожее на безжалостность, - разумеется. За пределами штаба на порядок более шумно: взрывы оповещают о себе не только звуком, но и осыпающими с головы до ног фонтанами земли, винтовки в руках солдат оказываются самыми что ни на есть настоящими, разве что стреляют чем-то вроде резиновых пуль – убить не убьет, но покалечить все равно может. А еще – повсеместное разрешение использовать алхимию, что превращает учебную войну в полноценный ад. - Ну что, - улыбается Кимбли с сумасшедшим блеском в глазах, любовно поглаживая ладонью деревянную стену штаба, - устроим фюреру последний привет? Рой сдерживается, чтобы не ударить его по лицу. Рой считает себя сдержанным человеком. Рой всем сердцем ненавидит этого алхимика. Кимбли безумно хохочет. - Почти поверил, да? – он поднимает ком земли, на несколько секунд зажимает между ладонями, и, не переставая улыбаться, швыряет им в толпу солдат. Взрыв раскидывает людей в разные стороны, добавив в сонму криков новые нотки. Мустанг разворачивается к Кимбли, сжимая кулаки, но тот уже не улыбается, просто смотрит, с выражением искреннего раскаяния на лице, и в глазах его пляшут хищные искры настоящей опасности. - Когда-нибудь, - сдерживая злость начинает Рой. - Ты убьешь меня, - заканчивает Кимбли с ласковой улыбкой. Так улыбаются душевнобольным и маленьким детям. - Пошли, - безнадежно машет рукой Мустанг, сжимая винтовку. - Когда-нибудь, - тихо говорит Кимбли ему в спину, не считая нужным переходить на шепот, желая быть услышанным, - ты станешь полковником, - он замолкает, вслушиваясь в напряженное дыхание Роя, и добавляет. - А я взорву к чертям весь твой мир. Минное поле изрыто неглубокими лунками взрывов. Минное поле огорожено красными флажками. Минное поле является обязательным для прохождения. А еще на минном поле лежат люди. Много людей. И Рой готов поклясться, что не все они – живые. Военные учения. Условия, максимально приближенные к самой тяжелой войне. - В обход? – с надеждой спрашивает Мустанг у плетущегося за спиной Кимбли. - Следят, - лениво бросает взрывоопасный лейтенант и ухмыляется. – Пошли по трупам? - Они живые, - Рой знает, что противоречит не только здравому смыслу, но даже самому себе. Он никогда не умел идти по головам. Даже по мертвым головам. - Да какая разница? – Кимбли отмахивается от напарника, как от надоедливой мухи и делает шаг вперед, туда, где начинается территория флажков и проведенная мелом по земле граница. - Лейтенант Зольф Кимбли, - тихо говорит Мустанг срывающимся от злости голосом и направляет дуло винтовки в голову сумасбродного брюнета, - мы не пойдем по живым людям. Он выделяет слово «живым» даже зная, что оно не подействует на Кимбли. На таких как он вообще не действуют слова. Зольф медленно поворачивает голову, в его карих глазах блестит искренне удивление и столь же искренне желание проверить, как далеко может зайти молодой лейтенант в своем стремлении к справедливости. - Ты, - Кимбли облизывает губы влажно блестящим языком, - можешь и не идти. - Немедленно отойди от границы, - Рой чувствует, как в голосе железом бряцают искры настоящего гнева, и убирает палец с курка. Он ни за что, ни при каких обстоятельствах не будет стрелять в своего напарника. Он ни за что, ни при каких обстоятельствах не убьет Государственного Алхимика. Он ни за что, ни при каких обстоятельствах не позволит себе разозлиться настолько, чтобы убить Кимбли. Даже если этого сейчас хочется больше всего. - А если, - Кимбли делает еще шаг, не снимая Мустанга с прицела хитрых насмешливых глаз, до первого тела не больше трех шагов, - я откажусь, - два шага, - от твоего, - один, - предложения? Взрыв. Если бы Роя Мустанга спросили, мог бы он защитить другого ценой собственной жизни, он не задумываясь, ответил бы: «да». Если бы Роя Мустанга спросили, мог бы он защитить ценой собственной жизни лейтенанта Зольфа Кимбли, он не нашел бы, что ответить. Но в военных условиях никто не задает вопросы на тему морали и этики. Проще говоря, до них никому нет дела. В военных условиях ты не успеваешь даже задать вопрос собственной совести. А если и успеваешь спросить, то не успеваешь получить ответ. Поэтому, когда гремит взрыв, Мустанг не задумываясь сгребает Кимбли за плечи и отпрыгивает в сторону. Но от взрыва и последующего перекрестного огня, заглушившего крики: «враги!» лейтенантов спасает не быстрота реакции Роя Мустанга, а оказавшийся по левую сторону минного поля покатый обрыв. Высота обрыва не превышает двух метров, что гарантирует отсутствие повреждений для упавших и обеспечивает надежное прикрытие от агрессивно настроенных солдат, охраняющих минное поле. Мустанг с трудом садится, подобирает винтовку и поворачивается к Кимбли. - Ты… Кимбли выплевывает землю, вытирает рот тыльной стороной ладони и усмехается. - Интересно, если бы захват этой чертовой башни можно было произвести в одиночку, - он понижает голос, - стал бы ты меня спасать? - Да, - не задумываясь отвечает Рой. - Из-за этого ты когда-нибудь и проиграешь, - равнодушно констатирует Кимбли, вытаскивает из кармана мятую пачку запрещенных в армии сигарет и с наслаждением закуривает. - За нарушение дисциплины, - начинает, было, Мустанг. - Двадцать дней гауптвахты, - равнодушно кивает Кимбли, - но это – если меня кто-то сдаст, - добавляет он угрожающим шепотом, заглянув в глаза Роя, и тут же смеется, превращая угрозу в шутку. – Ладно, черт с ним. Тут где-то был еще один штаб. - Откуда ты знаешь? – недоверчиво прищуривается Мустанг. - Некоторые карты, - отмахивается лейтенант, - попадают в руки и простым солдатам. Штаб оказывается разрушенным, не до основания, но все же весьма значительно, и заброшенным. Собственно, то, что осталось от гордого названием «штаб» можно назвать разве что грудой развалин. Земляные стены и некое подобие крыши придают сооружению нежилой вид, против ожидания, внутри имеется набитый соломой матрас и деревянный, явно сколоченный на месте низенький стол, заваленный пустыми бутылками. - А я уж было подумал, что все тут поголовно энтузиасты, - усмехается Кимбли, влезая в их временное убежище. Мустанг поудобнее перехватывает винтовку и следует его примеру. - Пересидим тут, - Кимбли уютно устраивается на матрасе и закуривает, проверяя бутылки на наличие жидкости, - все выпили, сволочи. - С какой стати ты решаешь, что мы будем делать? – скрипит зубами Рой. - С какой стати это должен решать ты? – не остается в долгу Зольф и, не дожидаясь ответа, подвигается на матрасе, уступая место. – Все равно они еще как минимум час будут активно искать нарушителей неприкосновенного минного поля, - он коротко хохочет, - так что соваться туда не имеет смысла. Мустанг кивает и ерзает на жестком матрасе. На поверку оказывается, что неудобство обеспечивается вовсе не колкостью лезущей во все стороны соломы, а чем-то другим. Рой сует руку под матрас и извлекает трофейную бутылку. Кимбли тушит сигарету о земляной пол, поворачивается к Мустангу и одобрительно хмыкает. - Пить на посту запрещено, - усмехается Рой, зная, что его напарника это не остановит. - Это если поймают, - наставительно замечает Кимбли, отбирая у него бутылку и отвинчивая крышку. Рой Мустанг ненавидит алкоголь. Рой Мустанг ненавидит состояние алкогольного опьянения. Рой Мустанг ненавидит запах сигарет. Но больше всего Рой Мустанг ненавидит нарушение дисциплины. Впрочем, не считая алкоголя и сигарет, с дисциплиной все оказывается более-менее нормально. Кимбли мнет в руках пачку и, опираясь спиной на плечо Роя, занятно и в подробностях рассказывает о своих любовных похождениях. Пустая бутылка пополняет батарею бутылок на столе. А сам Мустанг пытается разобраться в ощущениях и понять, сможет ли он встать, не хватаясь поминутно за устойчивые опоры. - А зачем тебе нужно вставать? – Кимбли с трудом ориентируется по часам, - всего полчаса прошло, у нас еще полно времени. - Полно времени для чего? – вяло откликается мучимый угрызениями совести Мустанг. - Для чего угодно, - весело отвечает Зольф, поворачиваясь к Рою лицом. Мустанг видит совсем рядом – хитрые карие глаза, до краев переполненные жгучим любопытством. А потом сухие, пахнущие табаком губы накрывают его губы и, запоздало дернувшись, Рой чувствует на плечах чужие сильные руки. У поцелуя горький вкус дешевых сигарет и сладкий, пьянящий – чужих обветренных губ. Несколько секунд Мустанг задыхается от нестерпимой неправильности ощущений, потом закрывает глаза и отвечает. Секс с Кимбли стирает все границы. Права, свободы, мораль, честь, совесть. Все высокопарные слова, которым так любит подчиняться Рой. В сексе с Кимбли есть только страсть, похоть, сила, желание и стирающая все на своем пути, искрящаяся током в кончиках пальцев, незамутненная опасность. И не важно, что под лопатками – грязная ткань матраса, а не жгучий шелк мятых простыней. И не важно, что в поцелуях одержимого алхимика нет ни капли любви. Ничего не важно. Только чужое жаркое дыхание куда-то в угол рта, только раскаленные капли пота, стекающие по коже, только, до хруста в пальцах, переплетение рук. И под финал – искрами перед глазами – разрывающее на части удовольствие. - Почему ты пошел в армию? - Просто так… Разве должен у поступков быть какой-то смысл? - Конечно. Разумеется должен. - Хорошо. Допустим, смысл есть. - И какой. - Просто так. Молчание. В комнате, наполненной только хриплым дыханием двоих человек, молчание кажется чем-то более чужеродным, чем слова. Молчание подчеркивает одиночество. Особенно – одиночество вдвоем. - Почему ты пошел в армию? - Потому что хочу защищать. - Кого? - Тех, кто мне дорог. - А если их нет? - Тогда – всех остальных. - Это – причина? - Разве этого мало? - Достаточно. А потом – только пронизывающий ветер. И тяжесть винтовки в дрожащих от усталости руках. И бесконечно долгий бег по пересеченной местности под неумолкающий свист пуль. И, наконец, вышка – выкрашенный красной краской деревянный каркас на фоне стремительно темнеющего неба. - И все? – разочарованно тянет Кимбли. Мустанг молча щелкает пальцами, пуская по темному дереву ослепительную змейку огня. Два алхимика смотрят, как радостно горит уходящий в небо конус вышки, заменяя собой рассветное зарево и оба прекрасно знают, что эта – лишь одна из двадцати разбросанных по военной части объектов, предназначенных для уничтожения. Значит, учения затянутся еще как минимум на неделю. Значит, не так-то просто будет вернуться в штаб. Значит, никто не гарантирует отсутствие жертв. - А ведь на настоящей войне все точно так же, - тянет Кимбли, щурясь на огонь. Рой закрывает глаза и клянется себе, что никогда не опустится до выполнения бессмысленных приказов.
Ответов - 0
полная версия страницы